штаб квартира пушкина в питере
Музей-квартира Пушкина в Петербурге на Мойке
Музей-квартира Александра Сергеевича Пушкина на Мойке, 12 – это по-настоящему памятное место для жителей Санкт-Петербурга и поклонников творчества великого поэта из других регионов и стран. Здесь он прожил с семьей всего четыре месяца – вплоть до своей смерти после дуэли с Дантесом 10 февраля 1837 года. Но атмосфера в комнатах настолько сильная, что, кажется, он жил здесь всю жизнь.
Музей-квартира Пушкина кратко: адрес, билеты, рекомендации
Адрес: 191186, СПб, набережная реки Мойки, д. 12;
Ближайшие станции метро: Адмиралтейская, Невский проспект / Гостиный двор (о том, как добраться – чуть ниже)
Телефон: 8 (812) 571-35-31
Сайт: http://www.museumpushkin.ru
Время работы: с 10:30 до 18:00
Кассы работают до 17:00 (в 17 часов в музей проходит последний посетитель). Во время работы музея в период любых государственных праздников накануне, в предпраздничный день, касса закрывается на 1 час раньше.
Выходные дни: вторник и последняя пятница месяца.
Стоимость билетов: взрослый – 200 рублей; для пенсионеров, студентов и учащихся от 16 лет – 100 рублей; для лиц до 16 лет – 70 рублей.
В музее ведутся только групповые экскурсии, индивидуального свободного посещения нет. То есть вы приходите и ждете определенного момента, когда соберется группа. Она составляет не более 20 человек, по факту обычно человек 15.
Ежегодно Музей-квартира А.С.Пушкина принимает всех посетителей БЕСПЛАТНО (кроме заказных групп):
— в День памяти А.С.Пушкина 10 февраля;
— в Международный день музеев 18 мая;
— в Пушкинский день России 6 июня.
В памятные дни 10 февраля и 6 июня бесплатные билеты выдаются в количестве не более 140 штук.
Важно: для того, чтобы попасть в музей, иногда приходится постоять в очереди, причем на улице. При минусовой температуре стоять около часа и больше очень трудно. Но летом, в разгар туристического сезона (с мая по сентябрь), тоже не советуем посещать музей-квартиру – здесь посетителей также окажется многовато.
Фотографировать можно только платно.
Гардероб есть. Сумки большого размера просят сдавать в гардероб, маленькие (на ремне через плечо) можно взять с собой.
Время на беглый осмотр: 20 минут
Кому будет интересно. В первую очередь музей-квартира Александра Сергеевича будет интересна людям старшего возраста, а также всем, кто увлекается творчеством поэта. Для общего развития и расширения кругозора рекомендуем посетить музей школьникам и студентам. Также хотим отметить, что в некоторых комнатах очень тяжелая атмосфера, а стоять в каждом помещении приходится долго, поэтому поход в музей с маленькими детьми не рекомендуется – им будет скучно.
Как добраться до музея-квартиры Пушкина
Рекомендуем пройтись пешком от станций метро Невский проспект (выход на канал Грибоедова) или Адмиралтейская. Маршрут проще посмотреть на карте, но если словами, то так: дойти до пересечения Невского проспекта и Мойки и свернуть на набережную.
От станции Невский проспект путь займет у вас не более 15 минут, от Адмиралтейской – и около 10.
Вход в главные ворота, во внутреннем дворе повернуть налево. Здесь вы увидите лестницу в подвал. Это и есть сама квартира великого поэта. Рядом с квартирой дверь и лестница, ведущие на второй и четвертый этажи здания, это экспозиция «А.С. Пушкин. Жизнь и творчество» – вам туда не надо. Кассу для покупки билета в квартиру вы легко найдете по указателям.
Экспозиция и экскурсия по квартире Пушкина
Начинается экскурсия с цокольного этажа, где раньше располагались кухня и прачечная. Сейчас там размещена так называемая вводная экспозиция с портретами людей, которые были близко связаны с квартирой и самим поэтом.
Дальше идет показ парадной лестницы, вход в столовую, где обедала семья Пушкиных. Рядом расположена гостиная, комната детей и жены, Натальи Николаевны. Однако туда гостей не пускают, а разрешают взглянуть только краешком глаза.
На наш взгляд, самая интересная часть экскурсии – кабинет Пушкина с письменным столом, библиотекой и диваном, на котором умер великий поэт. На диване осталась его кровь – что было подтверждено экспертами. Особое внимание привлекает огромная библиотека, в которой собрано около 4000 до сих пор сохранившихся книг на 14 языках.
Параллельно с осмотром экскурсовод рассказывает о кратком периоде жизни Пушкина, начиная с момента, когда он поселился на Мойке, 12, и читает довольно много стихов. Последние моменты жизни смертельно раненого поэта освещены особенно подробно. Известный врач, лейб-медик самого Николая I Николай Арендт, быстро разобрался в диагнозе и объявил, что Пушкину осталось жить совсем недолго. Поэт послал жене известие о том, что легко ранен, а сам тем временем прощался с детьми.
P.S. Также рекомендуем побывать на литературной экскурсии «А.С. Пушкин в Петербурге», кроме музея-квартиры вы увидите еще много мест, связанных с жизнью и творчеством Александра Сергеевича:
Музей-квартира А. С. Пушкина (Санкт-Петербург)
Из Википедии — свободной энциклопедии
 | Объект культурного наследия России федерального значения рег. № 781620565070006 (ЕГРОКН ) объект № 7810584000 (БД Викигида) |
Мемориа́льный музе́й-кварти́ра А. С. Пушкина — музей, рассказывающий о последних месяцах жизни поэта. С 1953 года входит в состав Всероссийского музея А. С. Пушкина (до этого, с 1925 года, — в составе Пушкинского Дома Академии Наук СССР).
В доме княгини С. Г. Волконской на набережной реки Мойки «у Конюшенного мосту» Александр Сергеевич Пушкин снимал квартиру с начала сентября 1836 года. «Нанял я, Пушкин, — сказано в контракте, заверенном нотариусом, — весь, от одних ворот до других, нижний этаж из одиннадцати комнат состоящий, со службами. ».
После смерти поэта его вдова покинула Петербург; хозяева особняка сдавали квартиру другим жильцам, и к началу XX века ее архитектурный облик существенно изменился. Осенью 1924 года бывшая пушкинская квартира перешла из ведения Жилтоварищества в ведение Пушкинского кружка общества «Старый Петербург — новый Ленинград», затем — с 31 декабря 1925 года — в ведение Академии Наук. С этого времени шли работы по реконструкции квартиры, которая велась поэтапно и продолжалась вплоть до начала XXI века. Последние существенные изменения произошли в 2012 году, когда помещение бывшей детской превратилось в жилое помещение — с игрушками пушкинского времени, подлинными портретами детей и жены Пушкина.
Год 200-летия со дня рождения А. С. Пушкина начался в музее с открытия вводной экспозиции, рассказывающей о жизни Пушкина и обстоятельствах, предшествующих его поединку у Черной речки. В 2012 году была воссоздана детская, в которой жили четверо детей поэта; в кабинет был перенесен жилет Пушкина, до этого находившийся в передней. В квартире появились иконы, поступившие в музей от потомков семьи поэта и свидетельствующие о принадлежности этой семьи к отечественной православной культуре. «Цалую, — писал Пушкин жене 3 августа 1834 года, — благодаря тебя за то, что ты Богу молишься на коленах посреди комнаты. Я мало Богу молюсь и надеюсь, что твоя чистая молитва лучше моих, как для меня, так и для нас».
В музее имеются портреты самого поэта и членов его семьи, хранятся вещи, связанные с дуэлью и кончиной А. С. Пушкина — жилет, который был на нём в день поединка, локон волос, срезанный с головы покойного по просьбе И. С. Тургенева, посмертная маска работы скульптора С. И. Гальберга.
В кабинете находится подлинный диван, на котором поэт умер 29 января 1837 года. В 2008 году по инициативе заведующей музеем-квартирой Г. М. Седовой кожаная поверхность дивана была изучена сотрудниками Бюро судебно-медицинской экспертизы Ленинградской области. При этом были обнаружены микроскопические следы крови, которая оказалась идентична локону волос поэта, а также крови А. С. Пушкина, сохранившейся на его подлинном жилете.
В нижнем (цокольном) этаже, где в пушкинское время находились хозяйственные помещения, размещена «вводная» экспозиция, посвящённая последним месяцам жизни А. С. Пушкина. В двух небольших залах представлены гравюры, акварели и литографии пушкинского времени, портреты друзей поэта, подлинные свадебные туфельки жены Пушкина и фрагменты драпировки, некогда украшавшей одну из комнат квартиры поэта, подаренные музею в 1968 году коллекционером С. Лифарем. Здесь же представлены материалы, рассказывающие о дуэли 27 января 1837 года на Чёрной речке: копия анонимного пасквиля, полученного Пушкиным 4 ноября 1836 года, условия дуэли, подписанные секундантами А. С. Пушкина и барона Георга Геккерена (д’Антеса) — К. К. Данзасом и виконтом Оливье д’Аршиаком (в литературе о Пушкине он обычно именуется Огюстом д’Аршиаком из-за неверной расшифровки французского инициала «О» [1] [2] ), а также копия портрета д’Аршиака (подлинник хранится в РГАДА) и изображение места дуэли, выполненное художником Д. Лобановым в 1880 году при содействии К. Данзаса.
Всероссийский музей А.С. Пушкина
Всероссийский музей А.С.Пушкина – уникальный музейный комплекс,
который состоит из шести музеев:
• Литературно-монографическая экспозиция «А. С. Пушкин. Жизнь и творчество»
Показать полностью.
• Мемориальный Музей-квартира А. С. Пушкина
• Мемориальный Музей-дача А. С. Пушкина
• Мемориальный Музей-квартира Н. А. Некрасова
• Музей-усадьба Г. Р. Державина.
Всероссийский музей А.С. Пушкина запись закреплена
Всероссийский музей А.С. Пушкина запись закреплена
Сегодня мы продолжаем рассказ Татьяны Риксовны Мазур, ведущего хранителя экспозиции Мемориального музея-квартиры А.С. Пушкина, о Владимире Ивановиче Дале.
В сентябре 1833 года в Оренбург, «нежданный и нечаянный», приехал А. С. Пушкин для сбора материалов к роману, «коего большая часть действия происходит в Оренбурге и Казани». Знакомство Даля с поэтом состоялось еще в Петербурге.
Показать полностью.
«Я виделся с ним всего только раза два или три; — вспоминал Даль. — это было именно в 1832 году, когда я, по окончании турецкого и польского походов, приехал в столицу и напечатал первые опыты свои. Пушкин, по обыкновению своему, засыпал меня множеством отрывчатых замечаний, которые все шли к делу, показывали глубокое чувство истины и выражали то, что, казалось, у всякого из нас на уме вертится и только что с языка не срывается. “Сказка сказкой, — говорил он, — а язык наш сам по себе, и ему-то нигде нельзя дать этого русского раздолья, как в сказке. А как это сделать, — надо бы сделать, чтобы выучиться говорить по-русски и не в сказке. Да нет, трудно, нельзя еще! … А не дается в руки, нет!”».
Позднее Пушкин подарил Далю рукопись «Сказки о рыбаке и золотой рыбке» с надписью:
«Твоя от твоих! Сказочнику казаку Луганскому, сказочник Александр Пушкин».
19 сентября они вдвоем отправились в Бердскую слободу.
«Пушкин рассказывал мне, чем он занят теперь, что еще намерен и надеется сделать, — вспоминал эту поездку Даль. — Он усердно убеждал меня написать роман … и повторял: “Я на вашем месте сейчас бы написал роман, сейчас; вы не поверите, как мне хочется написать роман, но нет, не могу: у меня начато их три, — начну прекрасно, а там недостает терпения, не слажу”. … Пушкин потом воспламенился в полном смысле слова, коснувшись Петра Великого, и говорил, что непременно, кроме дееписания об нем, создаст и художественное в память его произведение: “Я еще не мог доселе постичь и обнять вдруг умом этого исполина: он слишком огромен для нас, близоруких, и мы стоим еще к нему близко, — надо отодвинуться на два века …. Не надобно торопиться; надобно освоиться с предметом и постоянно им заниматься; время это исправит. Но я сделаю из этого золота что-нибудь. О, вы увидите: я еще много сделаю! Ведь даром что товарищи мои все поседели да оплешивели, а я только что перебесился; вы не знали меня в молодости, каков я был; я не так жил, как жить бы должно; бурный небосклон позади меня, как оглянусь я”».
Как отмечал исследователь С.А. Фомичев, на призыв написать роман «казак Луганский, однако, откликнулся лишь много лет спустя повестью «Павел Алексеевич Игривый», напечатанной в журнале «Отечественные записки» (1847, № 2). Повесть была высоко оценена В.Г. Белинским в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года».
В декабре 1836 года Даль по служебным делам приезжает в Петербург. П.И. Бартенев со слов Даля записал: «За несколько дней до своей кончины Пушкин пришел к Далю и, указывая на свой только что сшитый сюртук, сказал: “Эту выползину я теперь не скоро сброшу”. Выползиною называется кожа, которую меняют на себе змеи, и Пушкин хотел сказать, что этого сюртука надолго ему станет. Он действительно не снял этого сюртука, а его спороли с него 27 января 1837 года, чтобы облегчить смертельную муку от раны».
По словам П. И. Мельникова-Печерского, сюртук хранился у Даля, а затем перешел М.П. Погодину. «Я слышал от Погодина предположение его, — продолжал Мельников-Печерский. — Когда будет воздвигнут в Москве памятник Пушкину, внизу его, в приличном вместилище, положить этот сюртук как реликвию великого поэта на память грядущим поколениям русских людей».
Существуют различные версии пропажи сюртука. В январские дни 1837 года Даль, как друг и как врач, принял участие в уходе за смертельно раненным Пушкиным, оставив записки о последних часах жизни поэта:
«У него, у Пушкина, нашел я толпу в зале и в передней — страх ожидания пробегал шёпотом по бледным лицам. — Гг. Арендт и Спасский пожимали плечами. Я подошел к болящему — он подал мне руку, улыбнулся, и сказал: — «плохо, брат!» Я присел к одру смерти — и не отходил, до конца страстных суток. В первый раз Пушкин сказал мне «ты». Я отвечал ему также — и побратался с ним за сутки до смерти его, уже не для здешнего мира!».
Вернувшись в Оренбург, Даль продолжает работать над главным трудом своей жизни — «Толковым словарем живого великорусского языка». Пушкин в свое время с восторгом отзывался о работе Даля:
«Ваше собрание не простая затея, не увлечение. Это совершенно новое у нас дело. Вам можно позавидовать — у вас есть цель. Годами копить сокровища и вдруг открыть сундуки перед изумленными современниками и потомками!».
А начинался сбор материала для словаря «морозным вечером, в марте 1819 года, по дороге из Петербурга в Москву». Сам Даль позднее признавался:
«На этой первой поездке моей по Руси я положил бессознательно основание к своему Словарю, записывая каждое слово, которое дотоле не слышал».
Во время русско-турецкой войны Даль начал серьезно относиться к этому увлечению — записывал местные выражения, пословицы, поговорки. Е.В. Даль, дочь писателя, утверждала, что тогда он хотел передать со временем свои запасы какому-нибудь составителю словаря или Академии. По ее словам, отец пришел к такому решению после того, как верблюд, груженный его рукописями, пропадал одиннадцать суток, а затем нашелся. Груз, к счастью, оказался целым. «Рассказывая об этом, — писала она, — отец сознавался, что … он обрадовался своим рукописям, как чему-то родному, и с этой поры начал особенно дорожить ими».
В 1841 году Даль переехал в Петербург, где прожил до 1849 года. Писатель Д.В. Григорович рассказывал об их знакомстве: «Встретил он меня без всяких особенных изъявлений, но ласково, без покровительственного оттенка. Он был высок ростом, худощав, ходил дома не иначе, как в длинном коричневом суконном халате…меня особенно поразила худоба его лица и длинного, заостренного носа, делившего на две части впалые щеки … под выгнутыми щетинистыми бровями светились небольшие, быстрые, проницательные глаза стального отлива. Наружность его, — я скоро в этом убедился, — отвечала его характеру, несколько жесткому, педантическому, далеко не общительному. Встретив где-то И. С. Тургенева …, он уговорил его поступить к нему на службу… Несколько дней спустя после вступления в канцелярию Тургенев пришел часом позже и получил от Даля такую нахлобучку, после которой тотчас же подал в отставку». И далее: «Семейство его, состоявшее из нескольких дочерей и одного сына, положительно его побаивалось, как боялись, впрочем, все, находившиеся в его зависимости».
В 1849 году Даль перевелся управляющим удельной конторой в Нижний Новгород и «зажил в одиночестве», за десять лет не пропустив ни одной знаменитой Нижегородской ярмарки. «Пестрота, движенье и говор поражали и оглушали спокойного наблюдателя, — писал он. — Мордва, итальянцы, чуваши, греки, немцы, французы, калмыки – все шумит, кричит, жужжит, — и весь говор этот сливается с говором русским и им покрывается». Здесь был завершен многолетний труд — собрание русских пословиц и поговорок. Первое издание под названием «Пословицы русского народа» увидело свет лишь в 1862 году.
22 сентября (4 октября по старому стилю) 1872 года Владимир Иванович Даль скончался в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Изображения:
Н.Д. Прохоров. Пушкин и Даль в Оренбурге. 1936
М.Я. Рыбкин. Умирающий Пушкин. («Жизнь кончена»). 1960
Всероссийский музей А.С. Пушкина запись закреплена
Владимир Иванович Даль – человек разнообразных талантов, врач, лексикограф, писатель, по словам В. Г. Белинского, «после Гоголя … первый талант в русской литературе», родился 22 ноября (10-го ноября по старому стилю) 1801 года в «местечке Лугань Славяносербского уезда Екатеринославской губернии».
Показать полностью.
Отец — Иоганн Христиан Даль (в России его называли Иваном Матвеевичем), закончив богословский факультет Иенского университета, приехал в Петербург по приглашению Екатерины II и поступил на должность библиотекаря императорской библиотеки. Вскоре он вернулся в Иену, прошел курс медицинских наук и вновь приехал в Россию уже как доктор медицины. «Отец был строг, но очень умен и справедлив», — отмечал Даль. Мать — Юлия Христофоровна — имела превосходное образование и, как писал Даль, «разумным и мягким обращением своим, а более всего примером, с раннего детства поселила во мне нравственное начало». У будущего писателя было три брата и две сестры. Внучка Даля — О.П. Вейсс (урожденная Демидова) рассказывала, о строгом воспитании в его семье: «Так, например, отец выдавал им старые конверты, на обратной стороне которых они могли писать. В.И. с детства питал пристрастие к писанию; конверты выходили у него быстро, а когда однажды он пришел за ними не в положенное время, отец отказал, сказав, что детей у него много, и будет несправедливо, если он одному сыну будет давать больше, чем другим.
Мать сама учила детей наукам и рукоделью; различия между мальчиками и девочками не делалось, и мальчики должны были также заниматься рукоделием. В.И. говорил впоследствии, что ловкость пальцев, приобретенная им в детстве благодаря женскому рукоделию, помогла ему стать искусным хирургом. …. Весь строй жизни был пропитан немецким духом». Сам Даль, тем не менее, подчеркивал, что «отец при каждом случае напоминал нам, что мы русские … жалел в 1812 году, что мы еще молоды и негодны». Впоследствии Даль так сформулировал свое представление о народности: «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни сама кровь не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека — вот где надо искать принадлежности его к тому или другому народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа — мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу принадлежит. Я думаю по-русски».
В 1805 году большая семья переехала в Николаев, где Иван Матвеевич занял должность старшего лекаря Черноморского флота. Через девять лет, в 1814 году, Владимир с братом Карлом поступили в «колыбель флота» — петербургский Морской кадетский корпус, где обучался до 1819 года. «Что скажу я о воспитании в корпусе? — писал Владимир Иванович. — О нем в памяти остались одни розги». И далее: «Не было того порока, который бы не входил в обиход кадетской жизни. … Что сказать о науке и корпусе? Почти то же, что и о нравственном воспитании: оно было из рук вон плохо, хотя для виду учили всему… Горковенко, наш инспектор классов, был того убеждения, что знание можно вбить в ученика только розгами или серебряною табакеркою в голову. Эта табакерка всякому памятна». Справедливости ради следует сказать, что корпус за много лет воспитал плеяду выдающихся флотоводцев. Летом 1817 года, во время учебного плавания, Даль посетил Данию. Этой чести удостоились только двенадцать кадетов, в том числе и будущий прославленный флотоводец П.С. Нахимов. «Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия», — признавался Даль. Еще будучи кадетом, он начал писал стихи, в которых старался избегать несвойственных русской речи выражений: «Полусознательно замечал я, что та русская грамматика, по которой учили нас с помощью розог и серебряной табакерки, ни больше ни меньше как вздор на вздоре».
В марте 1819 года Даль был выпущен из корпуса в числе первых «15 человек, самых отличных по наукам и по поведению из выпуска почти в сто человек» и вернулся в Николаев. Служба на Черноморском флоте длилась недолго: в городе появился «пасквиль», задевавший командующего Черноморским флотом вице-адмирала Грейга. Авторство этого «юношеского, шутливого, хотя и резкого стихотворения» было приписано Далю. «Главный местный начальник (тот же Грейг), — писал Даль впоследствии, — предал меня военному суду, требуя моего сознания в сочинении и распространении этого пасквиля … Дело тянулось с лишком год … я был…приговорен к лишению чинов». Однако, после апелляции Даль был оправдан и переведен в Кронштадт. Морская карьера по многим причинам не складывалась (одна из причин — Даль с трудом переносил морскую качку), и в 1826 году, оставив морскую службу, он переехал в Дерпт, где жила его мать и решил поступить в университет. Е.В. Даль вспоминала рассказ отца: «А по какому идти факультету? Опять-таки обстоятельства решили дело: после дедушки осталось много медицинских книг, а покупать книги для другого факультета было не на что».
Даль поступает на медицинский факультет, живет на чердаке («в вышке»), зарабатывая на жизнь уроками русского языка «по 1 рублю ассигнациями в час». Будущий известный хирург Н.И. Пирогов, однокашник Даля, вспоминал: «Первое наше знакомство с Далем было довольно оригинально. Однажды, после нашего приезда в Дерпт, мы слышим у нашего дома с улицы какие-то странные, но знакомые звуки, русские песни на каком-то инструменте. Смотрим: стоит студент в вицмундире, всунул голову через окно в комнату, держит что-то во рту, и играет: «Здравствуй, милая, хорошая моя», не обращая на нас никакого внимания. Инструмент оказался губным органчиком, а виртуоз — Владимиром Далем». Все три года, проведенные в «Юрьеве-городке», Даль активно участвовал во всех развлечениях студентов, «гордился тем духом рыцарской чести, каким был проникнут… университет». В то же время много работал, сутками не выходил из клиники. «За что ни брался Даль, все ему удалось усвоить, — вспоминал Н.И. Пирогов. — Со своим огромным носом, умными серыми глазами, всегда спокойный, слегка улыбающийся… он не был еще писателем и литератором, но … читал уже отрывки из своих сказок». И далее: «Находясь в Дерпте, он пристрастился к хирургии и, владея между многими другими способностями, необыкновенной легкостью в механических работах, скоро сделался и ловким оператором. …Таким он и поехал на войну». Русско-турецкая война началась в 1828 году.
Даль, досрочно сдав экзамены и защитив на латинском языке диссертацию «излагающую два наблюдения:
1) успешную трепанацию черепа,
2) скрытое изъявление почек» на степень доктора медицины был назначен ординатором подвижного госпиталя.
Молодой врач «резал, перевязывал, вынимал пули с хвостиками; мотался взад и вперед». Е. В. Даль писала, о том, что солдаты любили отца: «Его благородие не кобенится, говаривали они». Ему удалось выжить, хотя, по его признанию, «почти все товарищи… сложили побежденные, усталые кости свои в этом походе». Впоследствии он с горечью скажет: «Я зубы съел и поседел над врачебным искусством». После возвращения в Санкт-Петербург Даль был определен ординатором в Военно-сухопутный госпиталь. «Не слезая почти три года сряду с казенного седла, устанешь и захочешь успокоиться. Желания мои исполнились, и я, наконец, … вступил опять в состав мирного гражданского общества», — признавался он. В столице Даль «приобрел известность замечательного хирурга, особенно окулиста», им было сделано более сорока операций по удалению катаракты. Интересно, что левая рука у него была развита так же, как и правая и «самые знаменитые в Петербурге операторы приглашали Даля в тех случаях, когда операцию можно было сделать ловчее и удобнее левою рукою».
Позднее, оставив хирургическую практику, Даль сохранил интерес к офтальмологии и серьезно увлекся гомеопатией. Дежурства в госпитале, врачебная практика отнимали много времени и сил, но, несмотря на занятость, круг его знакомых быстро расширялся. «В молодости Даль, — писал Я. К. Грот, — обладал, между прочим, талантом забавно рассказывать с мимикой смешные анекдоты, подражая местным говорам, пересыпая рассказ поговорками». Особенно привлекало Даля общение с литераторами, в круг которых он вошел благодаря завязавшемуся еще в Дерпте знакомству с В.А. Жуковским. В это же время Даль, известный как автор повести «Цыганка» (1830), публикует «Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый». Критика встретила произведение доброжелательно. «Имя Даля, — писал академик Я.К. Грот, — как и псевдоним его Казак Луганский, было у нас, начиная с 30-х годов, одним из самых популярных».
Прочитав «Сказки», ректор Дерптского университета собирался пригласить автора на кафедру русской словесности, а книгу принять в качестве диссертации на соискание учёной степени доктора филологии. Однако, сочинение Даля встретили одобрение не у всех. Цензор A.B. Никитенко считал, что это «не иное что, как иная русская болтовня о том, о сем». Управляющий III Отделением императорской канцелярии А.Н. Мордвинов докладывал А.Х. Бенкендорфу:
Даль был арестован во время обхода больных и доставлен в Третье отделение. Его спасли от наказания воинские заслуги, а также заступничество влиятельных друзей. Николай I распорядился арестованного освободить, а «за труды, понесенные в минувшую Польскую с мятежниками войну, Всемилостиво пожаловать бриллиантовым перстнем с аметистом». Обвинения с Даля сняли, успокоив, что «случай этот не будет иметь никаких вредных последствий и влияния на будущность». В 1833 году Даль женился на Юлии Андре и перевелся в Оренбург чиновником особых поручений при военном губернаторе графе В. А. Перовском. На этой должности он оставался около восьми лет, много ездил по уездам, собирал фольклорные материалы, занимался естественными науками. За значительные этнографические и исторические изыскания в 1838 году он был избран в Академию наук членом-корреспондентом по естественным наукам. Развивался и его талант писателя, он много сочинял.
Продолжение рассказа о В.И. Дале читайте завтра в нашей группе.
Автор текста —Татьяна Риксовна Мазур, ведущий хранитель экспозиции Мемориального музея-квартиры А.С. Пушкина.
Изображение:
Владимир Иванович Даль. Литография. 1930-е гг.
