| v_murza | окт. 25, 2009 05:09 pm Княгиня Зинаида Ивановна Юсупова (1809-1893). Розовая дача и замок Кериоле Ее имя вошло в петербургские легенды. Среди ее поклонников были императоры Николай I и Наполеон III. Она была возмутительницей спокойствия и разрушала все условности, но оставила после себя изумительные по красоте имения и дворцы. Зинаида Ивановна Юсупова, урожд. Нарышкина, впоследствии графиня де Шово и маркиза де Серр, родилась 200 лет назад 2 ноября 1809г. (1810г.?) в Москве.
19 января 1825г. состоялась свадьба юной Зинаиды и вдового князя Бориса Николаевича Юсупова (1794–1849). Юсуповы. Родовое проклятие
Князь Борис Николаевич был предводителем петербургского дворянства, с 1848г. имел придворную должность гофмейстера. Он отличался благородством души, меценатством и искренней заботой о бедных. Зинаида Ивановна в 1827г. родила сына Николая, затем умершую при родах дочь и только после этого узнала о проклятии рода Юсуповых. Краткая его история такова. Основатель рода, правитель Ногайской орды Юсуф-Мурза желал замириться с Москвой. В XVIв. в России еще не было нанотехнологий и инвестиций в человеческий капитал. Однако хан понимал, откуда дует ветер. Он отправил в 1563г. сыновей ко двору Иоанна Грозного. В летописи сказано: «Сыновья Юсуфа, прибыв в Москву, пожалованы были многими селами и деревнями в Романовской округе, и поселенные там служилые татары и казаки подчинены им. С того времени Россия сделалась отечеством для потомков Юсуфа».
Беда приключилась, когда его потомок Абдул-Мурза был крещен и наречен Димитрием. Злобная ногайская колдунья наложила на весь род странное проклятие – в каждом поколении Юсуповых до 26 лет должен доживать только один представитель, и так до полного угасания рода.
Пророчество и на самом деле сбывалось, род не делился и всегда продолжался только одним потомком по мужской линии. Княгиня заявила мужу, что «рожать мертвецов» впредь не собирается, но если тот не нагулялся, «пусть брюхатит дворовых девок». Так продолжалось до 1849г., когда старый князь умер от тифа, оказывая помощь заболевшим. Звезда первой величины
Зинаида Ивановна с юных лет восхищала современников своей великолепной, неотразимой внешностью. Костыль — Вам дар небес: любите Ваш костыль!
Он был для Вас судьбы полезною указкой,
И в школе жизни он Вам указал на быль,
Когда Вам жизнь была одной волшебной сказкой. А вслед за ним такое «шуточно-интимное» четверостишие: Фортуна чрез меня Вам башмаки подносит,
И, надевая их, Вам вспомнить случай есть
О том, который сам Вас и фортуну просит
У Ваших ног ему дать жизнь свою провесть. В год смерти мужа Зинаиде Ивановне не было еще и сорока. Она оказалась владелицей фантастического состояния, в том числе 3-х дворцов только в Санкт-Петербурге, дворцов в Москве, Архангельском, и Кореизе. И она, как бы сейчас сказали, пустилась во все тяжкие. О ее романах ходили легенды. Но, как ни странно Зинаиду Ивановну не осуждали, признавая право величавой княгини на сумасбродства. До сих пор в Свеаборге (остров-крепость близ Хельсинки) рассказывают, как Юсупова вывезла из тамошней тюрьмы возлюбленного — народовольца Исакова, и скрывала его до самой смерти в своем особняке на Литейном в Петербурге.
Как бы то ни было, но когда чекисты в поисках юсуповских сокровищ простучали там все стены, то обнаружили примыкающую к спальне потайную комнату. В ней стоял гроб с забальзамированным телом мужчины. Свой Литейный дом Зинаида Ивановна повелела построить архитектору П.Л.Бонштедту после смерти мужа. Она переехала сюда, оставив дворец на Мойке сыну Николаю. Как ни странно, этот особняк (Литейный пр., 42), построенный в 1852-1858гг., вошел в питерские легенды, как дом Пиковой дамы (один из двух). Считается, что если долго смотреть в окна второго этажа, в них можно увидеть лицо хозяйки дома. Некоторые даже утверждали, что Пиковая дама, замеченная ими в доме на Литейном, грозила им пальцем! . На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла,
Там, где Пиковая дама
По преданию жила! (Н.Я.Агнивцев) Розовая дача в Царском Селе
Эта дача, являющаяся пятым и наименее известным дворцом Юсуповых на петербургской земле, находится на юго-западной границе императорского Отдельного парка по дороге в Павловск. Ее современный адрес: Павловское ш., 10.
История ее строительства окутана ореолом тайны и романтики. Кн. Феликс Юсупов пишет в своих мемуарах, как разбирая прабабкин архив, он обнаружил письма императора Николая I. В одной записке Николай говорит, что дарит ей царскосельский домик «Эрмитаж» и просит прожить в нем лето, чтобы им было где видеться.
К записке приколота копия ответа. Княгиня Юсупова благодарит Его Величество, но отказывается принять подарок, ибо привыкла жить у себя дома и вполне достаточна собственным имением. Розовая дача (1856г., стиль необарокко, арх. И.А.Монигетти). Это современный снимок, сделанный автором, для чего ему пришлось проявить незаурядные акробатические способности. Дача уже 5 лет обнесена глухим забором и реконструируется неким ООО под гостиницу. Строительство ансамбля дачи, включающего домик садовника, парк с гротами из натурального камня, завершилось в 1859г. в отсутствие княгини. Та не могла вернуться из-за границы ввиду несанкционированного отъезда и неразрешенного второго брака.
Впоследствии крупные работы на даче производились в 1910-е гг., когда она принадлежала внучке первой владелицы, княгине Зинаиде Николаевне Юсуповой, графине Сумароковой-Эльстон. Сын Зинаиды Николаевны, кн. Феликс Юсупов на даче. Снимок из архива Йельского университета. Маленькое архитектурное безумство
Во Франции Зинаида Ивановна была вхожа в высшее общество, в ее доме бывал весь парижский бомонд Второй Империи. Наполеон III увлекся ею и делал авансы, но ответа не получил.
На балу в Тюильри ей представили юного офицера, миловидного и бедного, по фамилии Шово. Он ей понравился, и она, несмотря на разницу в возрасте (ей — 51, ему — 32), приняла решение выйти за него замуж. Но чтобы заключить брак с вдовой князя, Шарлю нужно было тоже иметь дворянский титул. И Зинаида купила предмету своей страсти сразу два — графа Шово и маркиза де Серр. Императорский двор России, не одобрявший ни отъезда княгини, ни ее нового брака, потребовал, чтобы новоиспеченный дворянин имел государственную должность. В департаменте Финистер было вакантным место генерального советника кантона. В 1860г. Шарль сумел получить эту должность, предварительно заверив местного префекта в намерении поселиться в департаменте. В том же году Зинаида и Шарль подписали брачный контракт. Церемония бракосочетания прошла в России, в часовне дворца Юсуповых на Мойке. А в 1862г. новобрачные приобрели в Бретани небольшой замок на берегу Атлантического океана. Документальные свидетельства о нем сохранились с XVв. Княгиня энергично взялась за обустройство своего нового жилища, напоминавшего скорее средневековую крепость. Коренным образом перестроить замок было поручено главному архитектору региона Жозефу Биго, который внимательно прислушивался к пожеланиям русской дамы, почитая ее изысканный вкус. Обновленный замок производит странно-мрачное, фантасмагорическое впечатление, отражая, по-видимому, умонастроения хозяйки в то время. С архитектурной точки зрения новое строение являет гибрид нескольких стилей — неоготического, французского реннесанса и местного бретонского. На крыше — химеры и. славянская ведьма на помеле. Фасад украшен символами Бретани — горностаями, королевскими лилиями и оккультными пятиконечными звездами. Среди украшений — барельеф медведя, который смотрит на восток, напоминая об истоках Нарышкиной, дворянские короны Шово и Серра, и девиз «Всегда и вопреки всему». В начале поста: Christina Robertson. Portrait of Princess Zinaida Yusupova (1840-41). Источник ОСОБНЯК ЮСУПОВОЙ. В ГОСТЯХ У «ПИКОВОЙ ДАМЫ» Парадный холл особняка с портретом хозяйки Зинаида Юсупова (урожденная Нарышкина) Как отмечает князь Феликс, у Зинаиды Юсуповой хранились письма Николая I недвусмысленного содержания. Гордая княгиня отказывалась принимать подарки императора. Для нее было недопустимо опуститься до уровня простой фаворитки, выпрашивающей государевой милости. «Впоследствии, разбирая прабабкин архив, среди посланий от разных знаменитых современников нашел я письма к ней императора Николая. Характер писем сомнений не оставлял. В одной записке Николай говорит, что дарит ей царскосельский домик «Эрмитаж» и просит прожить в нем лето, чтобы им было где видеться. К записке приколота копия ответа. Княгиня Юсупова благодарит Его Величество, но отказывается принять подарок, ибо привыкла жить у себя дома и вполне достаточна собственным именьем! А все ж купила землицы близ дворца и построила домик – в точности государев подарок. И живала там, и принимала царских особ». Как обычно, когда кто-то попадал в немилость императора, светское общество отворачивалось от него. Зинаида Юсупова была одна из немногих в свете, кто мог демонстративно беседовать с «отверженными» и принимать их у себя в гостях. В светских конфликтах княгиня Юсупова обычно действовала честно. Во время светских интриг против Пушкина она приняла сторону поэта. Их брак продлился 40 лет. Зинаида пережила своего молодого мужа, который при ее помощи сделал политическую карьеру во Франции. Завещание покойного мужа стало для дамы ударом – он завещал их семейный замок своей родне (по версии князя Феликса – любовнице). Юсуповой пришлось выкупать любимое имение за полтора миллиона франков.
Легенды, о которых я писала в прошлой заметке о проклятье, подтверждаются записями из дневника князя Феликса Юсупова, который получил в наследство особняк прабабушки. Зеркало в кабинете В обществе обсуждали бурный роман княгини Зинаиды с молодым революционером, который был арестован, а княгиня заплатила тюремщикам, чтобы любовника отпускали к ней на ночь. По другой легенде, она устроила революционеру побег и спрятала у себя дома. Когда любовник умер, дама похоронила его в стенах своего дома. После революции в стенах особняка был найден скелет в саване. Эту историю приводит князь Феликс в своем дневнике:
«В 1925 году, живя в Париже в эмиграции, прочел я в газете, что при обыске наших петербургских домов большевики нашли в прабабкиной спальне потайную дверь, а за дверью – мужской скелет в саване… Потом гадал и гадал я о нем. Может, принадлежал он тому юному революционеру, прабабкиному возлюбленному, и она, устроив ему побег, так и прятала его у себя, пока не помер?» В дневнике князь отмечает, что боялся оставаться один в комнатах прабабкиного дома: «Помню, когда, очень давно, разбирался я в той спальне в прадедовых бумагах, то было мне очень не по себе, и звал я лакея, чтобы не сидеть в комнате одному». Синий зал украшен картинами в стиле барокко с эпизодами из жизни царицы Клеопатры. На этой картине Клеопартра, хвастаясь перед Марком Антонием своим богатством, растворила в кубке с уксусом драгоценную жемчужину
Помню, давно видела репродукции, но не знала, что они украшали дворец Юсуповой Клеопатра и Марк Антоний Шикарный бальный зал Зал в ожидании бала в наши дни В старинных зеркалах кажется вот-вот промелькнут тени владельцев дома Этот портрет княгини висит в холле. Хозяйка благосклонно встречает гостей По воспоминаниям современницы в 1836 году княгиня Юсупова давала пышный бал в своем доме, но сама не танцевала из-за травмы ноги, ходила опираясь на старый костыль дедушки, который в свете прозвали «магическим». «Хозяйка дома, красавица Зинаида Ивановна Юсупова, совсем не танцевала на своём бале, потому что в начале зимы этого года, катаясь с кем-то с ледяной горы, сильно зашибла себе ногу, прихрамывала и, не опираясь на костыль, даже ходить не могла. … У неё в руке был костыль какой-то дедовский, старозаветный, чёрного дерева и по всей рукоятке сплошь усыпанный крупными бриллиантами. В одном уж этом костыле было что-то сказочное, волшебное». Поэт Вяземский посвятил хозяйке бала стихотворение: Костыль — Вам дар небес: любите Ваш костыль!
Он был для Вас судьбы полезною указкой,
И в школе жизни он Вам указал на быль,
Когда Вам жизнь была одной волшебной сказкой В старости княгиня, как вспоминал Феликс, стала до неприличия скупой. Одна угощала родственников старыми заплесневелыми конфетами. Феликс не отказывался от таких «гостинцев», чтобы не огорчать бабулю.
«В иных вещах проявляла она странную скупость. К примеру, угощала нас заплесневелыми шоколадными конфетами, какие хранила в бонбоньерке из горного хрусталя с инкрустацией. Я один их и ел. Думаю, потому она и любила меня особенно. Когда тянулся я к шоколадкам, которые никто не хотел, старушка гладила меня по голове и говорила: «Какое чудное дитя». Я немного побродила по темным комнатам и коридорам особняка вдали от шума бала Сейчас в особняке располагается «Санкт-Петербургский институт внешнеэкономических связей, экономики и права» (ИВЭСЭП). Представляется, как призрак хозяйки пугает студентов, не сдавших сессию Роковую красавицу княгиню Юсупову тоже прозвали «Пиковой Дамой» (поначалу это прозвище носила княгиня Голицына). Дом Юсуповой называли «домом пиковой дамы». Возможно, старая княгиня Голицына передала Юсуповой титул «дамы пик» после своей смерти.
О пиковой-даме Юсуповой и ее доме есть песенка. Николай Агнивцев
«Случай на Литейном проспекте» В этоть вечер над Невою
Встал туман. И град Петра
Запахнулся с головою
В белый плащ из серебра…
И тотчас же, для начала,
С томным криком, вдалеке,
Поскользнулась и упала
Дама с мушкой на щеке. — На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла,
Там, где Пиковая Дама
По преданию жила! И в слезах, прождав немало
Чтобы кто помог ей встать,
В огорченьи страшном стала
Дама ручками махать.
И на зов прекрасных ручек
К ней со всех пустившись ног,
Некий гвардии поручик
Мигом даме встать помог — На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьего угла,
Там, где Пиковая Дама
По преданию жила! Что же дальше? Ах, избавьте!
Неизвестен нам финал.
Мы не видели… — Представьте,
Нам… туман… там помешал…
Мы одно сказать лишь можем:
Был поручик очень мил.
И затем, одним прохожим
Поцелуй услышан был. — На Литейном, прямо, прямо,
Возле третьяго угла
Там, где Пиковая Дама
По преданию жила! Зинаида Юсупова в зрелые годы В годы первой мировой войны князь Феликс в доме прабабушки открыл госпиталь Источник Обход [Дома квартала] Все, на что стоит обратить внимание: от необарочных балконных решеток до русского креста над языческим обелиском. Русское (нео)барокко – высшее воплощение роскоши и богатства Дача Зинаиды Юсуповой Павловское шоссе, 10
В начале XX века первопроходец изучения петербургской архитектуры Владимир Курбатов посчитал особняк Тимофея Дылева на набережной Обводного канала, 155, шедевром елизаветинской эпохи. Тогда как на самом деле его автор – зодчий XIX века Ипполит Монигетти, которому особенно хорошо удавалось воспроизводить стили предшествующего столетия. Китайский дворец Ринальди в Ломоносове он, пожалуй, испортил, придав его южному фасаду неуместное сходство с постройками Растрелли, а вот лестницу в царскосельском дворце немногие отличат от настоящего барокко. В том же духе Монигетти творил и по заказу семейства Юсуповых, для которого создал игрушечный театр во дворце на Мойке и отдельный особняк Зинаиды Ивановны в Царском Селе. Такая архитектура может сбить с толку кого угодно: зодчему удалось очень близко подойти к манере Растрелли, разве что сложный план павильона «Эрмитаж» в виде Андреевского креста остался недоступен пониманию человека XIX века. Частные дома вдоль дороги, соединявшей Пушкин с Павловском, что строились тогда по мысли Николая I, в XX веке пришли в упадок. После многочисленных перестроек дом Юсуповой в 1990-е вообще сгорел и несколько лет простоял в руинах. Его теперешнее чудесное возрождение говорит о неувядающей популярности русского барокко – высшего воплощения роскоши и богатства. Дача Василия Гудовича Парковая улица, 18
Последним итальянским архитектором в Царском Селе, а быть может и во всей русской истории, стал Сильвио Данини, сын певца и поэта Амброджо Данини, несколько десятилетий жизни отдавший Петербургу и Царскому Селу и умерший в первую блокадную зиму. Дача Гудовича возведена в начале XX века и являет собой сдержанный вариант модерна, не изобилующий орнаментальными деталями. Самое необычное в ней – крыльцо в виде трех арок на колоннах, которое само по себе симметрично, но к дому приставлено самым непредсказуемым образом. Кажется, что это фрагмент какой-то более ранней, более классической постройки, использованный зодчим другой эпохи. Ну а ближе всего к стилю модерн ограда дачи, опять-таки привлекающая не роскошью, но смелостью изысканных линий. Изгиб ворот в стиле модерн сложным образом перекликается с как будто более ранним портиком Дворец Кочубея – последний дворец Царского Села Дворец Василия Кочубея Улица Радищева, 4
Это памятник уже следующей эпохи – краткого возвращения классицизма накануне революции и Гражданской войны. Наряду с возведением громоздких банков, доходных домов и правительственных учреждений, обычно производящих тягостное впечатление как своими предельно монументальными деталями, так и преобладающим в их облике серым цветом, зодчим той эпохи нет-нет да и удавалось приблизиться к духу старой русской архитектуры, в любви к которой они не уставали признаваться. В советское время так могли строить детские сады или дома отдыха, но в 1910-е еще оставалась возможность найти богатого и знатного заказчика, которому мог понадобиться новый особняк в старом стиле. Так, некоторое количество удачных стилизаций в манере Кваренги и Камерона появилось и в столице, и здесь, в Царском Селе, где они казались особенно к месту. Архитектор Александр Таманов, хотя и учился в Петербурге и в первую очередь вдохновлялся архитектурой этого города, ничего в нем построить не смог. Этот дворец – его единственное творение в ближайших окрестностях бывшей столицы. А настоящая слава пришла к нему в 1930-е, когда, сменив фамилию на Таманян, он переехал на родину предков, в Армению, где и стал первым архитектором, творцом новой столицы – Еревана. Богатый, хотя и строгий внешне, дом церемониймейстера двора последнего императора в советское время не остался без внимания, будучи приспособлен для советских церемоний: здесь отдыхали крупные партработники. Софийский кремль – пейзаж достойный «Золотого кольца» Казармы 3-го Стрелкового полка Саперная улица, 22–30
Владимиру Покровскому тоже не повезло. Мастер неорусского стиля создал для Петербурга немало впечатляющих проектов, но правы были, видимо, те, кто считал этот город «не вполне русским». Многочисленным эпигонам Покровского здесь удавались затеи с возведением храмов и даже доходных домов в духе декораций к опере «Золотой петушок», а в поисках куда более интересных творений крупного зодчего Покровского приходится отправляться в дальние края. Например, в Лейпциг, где он возвел храм в память русских воинов, погибших в битве с Наполеоном. Или поближе, в Пушкин, на одном конце которого приезжающих встречает Федоровский собор, а на другом, в Софии, сохранились казармы, иногда называемые «городком Покровского». Вероятно, тем самым их противопоставляют Федоровскому городку, строительство которого, в отличие от соседнего собора, осуществлял уже не сам Покровский, а один из его последователей, Степан Кричинский. То была идея самого Николая II – окружить себя допетровской Русью в надежде, что такое напоминание о начале династии Романовых предотвратит ее неминуемый конец. Причем в стенах «древнерусских» городков жили отнюдь не монахи, а воины, призванные защитить самодержца от революций и мятежей. Но ни форма, ни содержание этих крепостей царю не помогли. Зато вследствие таких наивных мер по противодействию революции на окраине старинной Софии появился не просто еще один комплекс казарм, каковых здесь уже было немало, но настоящий кремль, который, как и многие другие постройки в этих краях, хочет казаться значительно старше своих лет. И в принципе, это ему удается. | Орловские ворота прославили не воинские победы екатерининского фаворита, а успешную борьбу с чумой в Москве Орловские ворота Это первая в России настоящая триумфальная арка, до того в Петербурге и Москве строились только барочные декорации, не имеющие отношения к древнеримским образцам. Антонио Ринальди, хотя и представляет в истории русской архитектуры один из самых чистых, рафинированных вариантов стиля барокко, в данном случае проявил максимально тактичное отношение к древним монументам побед. Пускай даже эти ворота призваны увековечить не воинские баталии, но лишь успешные меры по борьбе с чумой в Москве, где отличился Григорий Орлов, а возможно, и особое отношение к нему Екатерины. Ворота стоят на границе парка, у начала дороги в Гатчину, принадлежавшую тогда фавориту императрицы. Сегодня в Адмиралтействе размещается одноименный ресторан. Он принадлежит тем же хозяевам, что и знаменитое русской кухней «Подворье» в Павловске Адмиралтейство Этим гордым именем обозначался всего лишь лодочный сарай, к которому прибавили еще два птичника. Но выглядит маленький ансамбль вполне импозантно, ведь он призван играть активную роль в панораме парка. Поставленные на берегу Большого пруда, его здания видны издалека и с разных точек. В архитектурном отношении это явление поистине беспрецедентное: для Адмиралтейства выбран голландский стиль XVII века, обращений к которому следовало бы скорее ожидать от Петровской эпохи. Но царь Петр, хотя и прожил в Голландии некоторое время, голландские манеры своей новой столице привить не захотел. Разве только несколько разводных мостов были созданы здесь по голландским образцам, но их давно уж нет. Голландская церковь на Невском, склады Новой Голландии – во всех этих постройках нет ничего голландского. И вот по иронии судьбы сей недочет Петровской эпохи пришлось исправить Екатерине II, вообще многое за своим великим предшественником доделавшей. Домики в голландском стиле не редкость в садах XVIII века. Но другого такого голландского здания ни в Петербурге, ни в его ближайших окрестностях нет. Ну а название, равно как и некоторое смешение собственно голландского стиля с английским, можно объяснить тем, что архитектор Неелов учился садовому делу на Британских островах, а не на континенте. | Некогда рядовая церковь русского стиля после всех разрушений ХХ века стала сущим раритетом Кирасирская церковь Кадетский бульвар, 7
В Софии сохранилось немало свидетельств былой воинской славы городка. Церковь на Кадетском бульваре долгое время являла собой жалкую руину – сейчас ее укрыли лесами, и, возможно, вскоре она обретет первозданный облик. Сколь обязательными были храмы в дореволюционных воинских формированиях, столь же бесполезными стали они после отделения церкви от государства, что означало и от армии. В военных городках были закрыты все храмы без исключения, и до самого последнего времени об их открытии не могло быть речи. Так, София лишилась нескольких церквей, которых прежде здесь было больше, чем в «гражданском» Царском Селе. Эта церковь выстроена в том самом «старом» русском стиле, которому Покровский и его коллеги противопоставили свой неорусский стиль. Ее автор – все тот же Данини – безжалостно, как и многие его предшественники, эксплуатирует здесь формы феноменально популярной в XIX веке церкви подмосковного села Останкино, которую тогда считали «самой русской», а значит, более других достойной подражания. Шатры, кокошники, луковицы – вот обязательные условия «русскости», кроме того, присутствуют измельченность деталей и наивная декоративность, а еще неоштукатуренный кирпич. Стрелковый тир Гусарская улица, 9
Еще одно напоминание о военном прошлом – стрелковый тир, устроенный в начале XX века почему-то прямо у входа в Софийский собор. Ему, впрочем, придали благородные неоклассические черты, а в портике даже заметна перекличка с павильонами соседнего парка. Теперь непосредственно за тиром начинаются кварталы новых домов, занявшие место военного городка. По счастью, это незаурядное сооружение не исчезло заодно с казармами. Источник Вам также может понравиться Adblock
detector |
